ОКТЯБРЬ: "АРИНА - ЖУРАВЛИНЫЙ ЛЕТ"...
Первая половина октября - наикрасивейшее время в России!
"Пышное природы увяданье", какая-то фантастическая феерия красок...
Самый "прогуливаемый" мною месяц в школе (конкурировать с ним мог только май)!
В Университете же, когда появился неизбежный путь от истфака с Васильевского острова к дому, можно было погожими октябрьскими днями сесть в какой-нибудь абсолютно произвольный автобус/троллейбус/трамвай и ехать до кольца, "куда глаза глядят", упиваясь осенним Петербургом и открывая попутно какие-то новые уголки города.
И еще с университетских времен запали в душу всякие этнографические забавности из фолианта Забылина
"Русский народ, его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия" (репринтное издание куплено было чуть ли не за половину стипендии).
Каким милым причудливым образом соединились в народном сознании евангельские события, судьбы древних святых и жизнь русской природы!
Так, св.мч. Ирина, жившая в III в. в далеком Египте, память которой приходится на 1 октября, соединилась на Руси с отлетом птиц (частью, кстати, в этот самый Египет!) и сбором шиповника на зиму.
И стала она, болезная, Ариной - "Шиповницей". Или Ариной - "Журавлиный лет". Мне было всегда немного жаль, что это не моя покровительница.
На Валааме в эти дни тоже всегда летят птицы. Не журавли, конечно (Север!), но лебеди, гуси, казарки. Бесконечные, колеблющиеся в небе косяки...
В этом году первые дни октября выдались солнечными, ясными, поэтому летели очень высоко, отзываясь только печальным клёкотом.
Конец сентября-начало октября для Валаама - это вообще время "тотальных прощаний". Заканчивается паломническо-туристический сезон: разлетаемся...
Сейчас же, "в условиях новой геополитической реальности", как принято говорить, эти прощания приобрели совсем уж пронзительный характер. Метеоры и один из монастырских Омов уходили сразу после объявления мобилизации. Так совпало. Но глядя им вслед, многие не могли сдержать слез...
В страшные 1930-е годы Мандельштам писал: "Мы живем под собою не чуя страны". Этим октябрем могу сказать противоположное: живу, остро чуя под собою страну! Огромную, очень разную, тревожную, родную, любимую страну.
Отправляя спешно с Валаама гида, сыну которой пришла повестка на войну ("надо успеть повидаться!"), слушая разговоры с канцелярией монастыря, готовящей для военкомата списки сотрудников и братии, состоящих на воинском учете, и - тут же - подбадривая подругу, родные которой пробираются к границе с Казахстаном, уходя от войны...
Но разве можно от нее "уйти"?! Заслониться беспомощно котиками, осенними пейзажами, рецептами яблочных джемов?...
И с одной стороны- друзья кричат мне в телефон: "Увози сына, если есть загранпаспорт, увози скорее"!
А с другой стороны, другие друзья, не менее горячо, цитируют хрестоматийное ахматовское:
Мне голос был. Он звал утешно,
Он говорил: «Иди сюда,
Оставь свой край глухой и грешный,
Оставь Россию навсегда.
Я кровь от рук твоих отмою,
Из сердца выну чёрный стыд,
Я новым именем покрою
Боль поражений и обид».
Но равнодушно и спокойно
Руками я замкнула слух,
Чтоб этой речью недостойной
Не осквернялся скорбный дух.
И те, и другие - мои! За всех молюсь.
Такая сейчас моя Родина...
А октябрь полыхает красотой, утренним туманом застилает будущее...
